Когда вам предложили стать постоянным резидентом Мэдисон-сквер-гарден, что заставило вас согласиться?

Я не ездил в турне с 2010 года, последний концерт в рамках турне состоялся в Олбани с Элтоном Джоном. Тогда мне было очень больно – дисплазия в обоих бёдрах, я еле ходил. Я просто обязан был на некоторое время прекратить деятельность. Мне предложили две операции – на каждую из ног и по три месяца восстановления. Я сказал – «давайте сразу обе, и покончим с этим». Полгода я восстанавливался, учился ходить заново. По истечению срока восстановления я решил пока воздержаться от нагрузок. Свое первое выступление после операций я дал в рамках фестиваля Jazzfest в Новом Орлеане в 2012, году.

Затем был ещё один фестиваль в Сиднее. Я и не думал возвращаться к активной работе до того, как случилась трагедия, связанная с ураганом Сэнди. 12.12.12 я дал концерт в поддержку жертв стихийного бедствия в Мэдисон-сквер-гарден. Там были все – Мик Джаггер, Брюс Спрингстин, the Who, Пол МакКартни, и многие-многие другие именитые исполнители. Мы сыграли концерт и ушли, я не думал, что выступление выдалось каким-то особенным. Однако позже нам позвонили восхищённые агенты Мэдисон-сквер-гарден и предложили дать серию концертов. Идея мне очень понравилась, хоть речь пока и не шла о «франшизе». Но потом я понял, что буду играть там до конца своей жизни – у меня даже будет свой логотип! Это здорово.

Я видел выступления, даже копы подпевают.

Да, почти все знают слова. Они частенько тормозят, опускают стекло и напевают в окно мои песни.

Ваш первый концерт в Мэдисон-сквер-гарден состоялся в далёком 1978 году, как изменился с тех пор ваш райдер?

Он не сильно изменился, у нас всегда был очень простой райдер – пару бутылок содовой, пару банок пива, немного попкорна. Я видел райдер Элтона Джона – вот там просто великолепие Рима. Он говорит, что моя гримёрка выглядит как подсобка. Но что мне нужно? Не так уж и много.

Перед выступлением я не ем – нужно быть голодным и слегка раздражённым. Меня часто спрашивают, есть ли у меня какой-то особый ритуал, который я совершаю перед выходом на сцену. Я просто выхожу и иду на сцену – вот мой ритуал. «Как ты настраиваешься?» – спрашивают меня. Я просто иду на сцену, включается свет, я слышу крики толпы – это всё, что нужно для настроя. С конца семидесятых это осталось неизменным. Конечно, в молодости всё было гораздо лучше, но вот мой голос сейчас мне больше нравится. Он стал «глубже», ближе к баритону, чем к тенору. Почти все песни я пою в той же тональности, кроме парочки, которые пришлось «спустить» на полтона.

Сегодня индустрию двигает концертная деятельность, а не записи альбомов, как это было, когда вы начинали.

Подумайте - выступления на сцене существовали ещё задолго до того, как мы научились записывать музыку, до того, как вообще появились технологии. Звукозапись позволила «поймать молнию в бутылку», но люди не перестали хотеть слышать артистов вживую.

В истории человечества – звукозапись – лишь мгновение.

Именно – всего лишь доля секунды.

Что для вас является мерой успеха?

Взаимное уважение между музыкантами. Люди, с которыми я работаю, члены группы, гордость за проделанную работу и друг за друга – вот кто и что есть мера успеха. То же самое касается и роуди, техников, налаживающих оборудование, звуковиков, мастеров освещения, техников сцены…. Они рады с нами работать, они чувствуют себя частью команды и радуются этому – вот он, успех. Мы как военное подразделение – каждый в ответе за каждого.

Мы делаем работу, вкладываем в неё всех себя, чтобы потом было чем гордиться. Вот, что такое успех – это когда ты доволен работой. Деньги – это, конечно, хорошо, за эту работу очень хорошо платят; но уважение и гордость за хорошо проделанную работу дороже всяких денег. Я всегда говорил, что половина того, что происходит на концертной сцене – происходит по воле публики. Если ты играешь для плохой аудитории – ты будешь играть плохо. Если с тобой отзывчивая толпа поклонников – это другое дело. Ты хочешь, чтобы они поддерживали тебя, чтобы было шумно и ты «чувствовал» их энергию. Если этого нет – то и ты просто не сможешь быть на высоте.

Наверное, вас постоянно спрашивают о том, когда вы выпустите что-то новое? Сейчас работаете над чем-то?

Я всегда писал музыку, просто в какой-то момент перестал писать песни. С момента выхода "River Of Dreams" в 1993-ем я не переставал работать над новой музыкой. В 2001 году вышел инструментальный альбом ("Fantasies & Delusions"), и с тех пор я продолжаю в том же ключе. Я пишу тематическую музыку. Что-то станет песней, что-то – саундтреком к фильму. Кое-что превратится в симфоническое произведение. Это просто музыка, я всегда буду создавать музыку. У меня есть много музыки, которую никто не слышал, и не знаю, услышит ли. Я создаю её в назидание самому себе.

Наверное, очень круто выходить на сцену, играть первые ноты, и слышать,  как публика сходит с ума. Вы – часть их жизней.

А они – часть моей жизни. Они знают слова моих песен. Иногда я просто замолкаю, и слушаю, как они поют. Это всегда весело.